Переселение в Сибирь

Столыпинская  реформа 
Быль вековая 

                                           
В  жизни человека  топонимы играют исключительно  важную роль. Вообразим на мгновение., что на нашей планете исчезли все географические  названия- городов, сел,  рек, морей, гор, стран...

Тотчас  остановилась  работа  почты. Понапрасну мечутся  люди.   не  знает адреса "скорая помощь", парализован весь  транспорт. И кто куда едет? Нет, нельзя без  названий. И человек рано почувствовал  эту потребность. Но, называя предмет.  люди никогда не придумывали замысловатых, заумных, но  ничего  не значащих слов, а вкладывали в каждое название смысл. 

Жил вот в Лепокурово человек, первопоселенец Лепокуров...  обитали  братья  у  озера,зарекомендовавшие себя по его  названию - Разбойное, есть  целебный источник, значит - Ключи, а уж  добавить могут  Новые  или...

А уж когда в  ХУШ  и начале Х1Х веков шел поток переселенцев  из центральных районов России,  да Украины, Белоруссии,  то  и  называться стали  места соответственно с ассоциацией.

 Так появилось множество  сел  и деревень в Сибири, в  том числе Западной.

 Возникнувший топоним  закрепляется в человеческой памяти  и  переходит от поколению к поколению, от народа к народу...  но  это  отдельная  большая тема.

 Итак, переселение. Вот  о чем  на  основе своих  исследований на протяжении   нескольких десятков  лет я вам  и расскажу. Расскажу  об аграрной реформе или столыпинской, как угодно...

 Кому не интересно читать об  этом историческом факте в сугубо  энциклопедическом  изложении, перейдите  на мой  художественно-документальный очерк " Быль вековая".
                                                       

                                                                         

Столыпин Пётр Аркадьевич,

(2 [14] апреля 1862, Дрезден, Саксония — 5 [18] сентября 1911, Киев) — государственный деятель Российской империи. В разные годы занимал посты уездного предводителя дворянства в Ковно, губернатора Гродненской и Саратовской губернии, министра внутренних дел, премьер-министра.

В российской истории начала XX века известен в первую очередь как реформатор и государственный деятель, сыгравший значительную роль в подавлении революции 1905—1907 годов. В апреле 1906 года император Николай II предложил Столыпину пост министра внутренних дел России. Вскоре после этого правительство было распущено вместе с Государственной думой I созыва, а Столыпин был назначен новым премьер-министром.

На новой должности, которую он занимал вплоть до своей гибели, Столыпин провёл целый ряд законопроектов, которые вошли в историю как столыпинская аграрная реформа, главным содержанием которой было введение частной крестьянской земельной собственности. Принятый правительством закон о военно-полевых судах ужесточал наказание за совершение тяжких преступлений. Впоследствии Столыпина резко критиковали за жёсткость проводимых мер. Среди других мероприятий Столыпина на посту премьер-министра особое значение имеют введение земства в западных губерниях, ограничение автономии Великого княжества Финляндского, изменение избирательного законодательства и роспуск II Думы, положившие конец революции 1905—1907 годов.

Аграрная реформа

Экономическое положение русского крестьянства после крестьянской реформы 1861 года оставалось тяжёлым. Земледельческое население 50 губерний Европейской России, составлявшее в 1860-х годах около 50 миллионов человек, возросло к 1900 году до 86 миллионов, вследствие чего земельные наделы крестьян, составлявшие в 60-х годах в среднем 4,8 десятин на душу мужского населения, сократились к концу века до среднего размера 2,8 десятин. При этом производительность труда крестьян в Российской империи была крайне низкой.

Причиной низкой производительности крестьянского труда была система сельского хозяйства. Прежде всего, это были устаревшие трёхполье и чересполосица, при которых треть пахотной земли «гуляла» под паром, а крестьянин обрабатывал узкие полоски земли, находившиеся на расстоянии друг от друга. Кроме того, земля не принадлежала крестьянину на правах собственности. Ею распоряжалась община («мир»), которая распределяла её по «душам», по «едокам», по «работникам» или каким-либо иным способом (из 138 млн десятин надельных земель около 115 млн являлись общинными). Только в западных областях крестьянские земли находились во владении своих хозяев. При этом урожайность в этих губерниях была выше, не было случаев голода при неурожаях. Эта ситуация была хорошо известна Столыпину, который более 10 лет провёл в западных губерниях.

Началом реформы явился указ от 9 ноября 1906 года «О дополнении некоторых постановлений действующего закона, касающихся крестьянского землевладения и землепользования». Указом был провозглашён широкий комплекс мер по разрушению коллективного землевладения сельского общества и созданию класса крестьян — полноправных собственников земли. В указе было обозначено, что «каждый домохозяин, владеющий землёй на общинном праве, может во всякое время требовать укрепления за собой в личную собственность причитающейся ему части из означенной земли».

Реформа разворачивалась в нескольких направлениях:

·       Повышение качества прав собственности крестьян на землю, состоявшее, прежде всего, в замене коллективной и ограниченной собственности на землю сельских обществ полноценной частной собственностью отдельных крестьян-домохозяев. Мероприятия в этом направлении носили административно-правовой характер;

·       Искоренение устаревших сословных гражданско-правовых ограничений, препятствовавших эффективной хозяйственной деятельности крестьян;

·       Повышение эффективности крестьянского сельского хозяйства; правительственные мероприятия состояли в поощрении выделения крестьянам-собственникам участков «к одному месту» (отруба, хутора), что требовало проведения государством большого объёма сложных и дорогостоящих землеустроительных работ по разверстанию чересполосных общинных земель;

·       Поощрение покупки частновладельческих (прежде всего, помещичьих) земель крестьянами через Крестьянский поземельный банк. Вводилось льготное кредитование. Столыпин считал, что таким образом всё государство берёт на себя обязательства по улучшению жизни крестьян, а не перекладывает их на плечи немногочисленного класса помещиков;

·       Поощрение наращивания оборотных средств крестьянских хозяйств через кредитование во всех формах (банковское кредитование под залог земли, ссуды членам кооперативов и товариществ);

·       Расширение прямого субсидирования мероприятий так называемой «агрономической помощи» (агрономическое консультирование, просветительные мероприятия, содержание опытных и образцовых хозяйств, торговля современным оборудованием и удобрениями);

·       Поддержка кооперативов и товариществ крестьян.

К итогам реформы следует отнести следующие факты. Ходатайства о закреплении земли в частную собственность были поданы членами более чем 6 млн. домохозяйств из существовавших 13,5 млн. Из них выделились из общины и получили землю (суммарно 25,2 млн десятин — 21,2 % от общего количества надельных земель) в единоличную собственность около 1,5 миллионов (10,6 % от общего числа). Столь значительные изменения в крестьянской жизни стали возможными не в последнюю очередь благодаря Крестьянскому поземельному банку, выдавшему кредитов на сумму в 1 миллиард 40 миллионов рублей. Из 3 млн крестьян, переселившихся на выделенные им правительством в частную собственность земли в Сибирь, 18 % вернулись обратно и соответственно 82 % остались на новых местах. Помещичьи хозяйства утратили былую хозяйственную значимость. Крестьяне в 1916 году засевали (на собственной и арендуемой земле) 89,3 % земель и владели 94 % сельскохозяйственных животных.

В Баганском районе за счет переселившихся крестьянских семей из разных губерний Европейской России и Украины были образованы населенные пункты:

Андреевка, Курский, Саратовка, Романовка Бочаниха, Стретинка, Ивановка, Грушевка, Подольск, Казанка, Александро-Невский, Соловьевка, Мироновка, Воскресенка, Петрушино, Большие Луки, Кавказское, Троицкое, Вознесенка ...

Основание: ГАНО, Сибирская Советская энциклопедия. Список населенных мест Сибирского края, т.1 Округа юго-западной Сибири, 1928.

Быль вековая…

(очерк)

К 150-летию со дня рождения П.А. Столыпина

 «… Земля – это залог  нашей силы в будущем, земля – это Россия».

П.А. Столыпин

         Материал подготовлен на основании документов Томского, Новосибирского, Баганского архивов, воспоминаний вознесенцев, творческих командировок автора, дневника волей судьбы заброшенного в Сибирь Данилы Головина.

У истоков…

Начало возникновения села Вознесенки связано с периодом переселения безземельных и малоземельных крестьян из Европейской части России в Сибирь.

Наивысшего развития заселение достигло в 1905-1907 годах, то есть в годы реакции после первой русской революции и так называемой столыпинской реформы.

К осени 1907 года на территории нынешнего села построили первые избушки переселенцы Ермаковы, Медютовы, Мажниковы, Онищенко, Долгань (Долганевы), Савостьяновы, Харлановы, Калюжные…

Основатели встретили здесь большие нетронутые леса, огромные просторы плодородной земли, край непуганых зверей и птиц…

Теперешнее поколение себя уж сибиряками считает, да «байки» стариков слушает. А жизнь она свое берет, и уж у детей дети, внуки и правнуки народились…

        

***

         В тени было приятно ощущать нагретую солнцем за день землю.

– Присаживайся, – подняв глаза, произнес Алексей.

– Поела я, – также немногословно ответила Марфа.

Алексей разломил буханку хлеба, обхватив горлышко крынки широкой ладонью, принялся обедать. Запрокинув голову, допил молоко. Марфа наклонилась, чтобы завязать в платок кувшин и, почувствовав легкое прикосновение, присела. Так они еще минут пять молчали...

         – Детей на кого оставила?

– С отцом…

– Ну, тогда иди.

Кроткая минуту назад Марфа заторопилась, теперь она в мыслях была дома…

Алексей смотрел, как ладно повязан белый платок, какие ясные глаза и чуть-чуть выгоревшие, но все-таки темные брови и, как всегда, любовался своей женой. Она хоть и родила ему уже четверых ребятишек, а сама почти не изменилась. Трудно одной по дому управляться. Николашке лишь второй годок пошел. Старшему Алешке десять, с него и спрос. А сегодня в лес с хлопцами за валежником ушел, пришлось дедушку для пригляда разбудить. Еле уразумел, чего от него дочка хочет. Да и не удивительно больше сорока лет было отцу, когда родилась Марфуша…

Она торопилась и думала, не задремал бы, уж часа полтора, как из дома…

Через приоткрытую дверь из сеней доносился громкий разговор.

– Федора, – позвала Марфа.

Перегнувшись, через косяк выглянула соседка.

– Да вот дядько вспоминает, как приехал в Сибирь. Говорит, на родину съездить бы.

Марфа, обрадовавшись, что дома все в порядке и, отбросив свои напрасные волнения, тоже включилась в разговор:

– Да он только и приговаривает: «Свозить бы вас в Воронеж...».

– А наш-то – в Чернигов всю жизнь собирается…

Заскрипела на петлях дверь и, вышедший на улицу с палкой в руке, на которую опирался, казалось, всем телом, «дядько» посмотрел по сторонам. Прищурившись на солнце, провел левой рукой по бороде и степенно произнес:

– Да, вот из наших, кто в седьмом годе сюда приехал, поди никто так и не был в Россеи. Немного помолчал, вздохнул, и, словно сам с собой, продолжал:

– Хоть бы внучатам показать те красивые места…

Он еще что-то говорил, а соседки вели свой разговор:

– К Алексею ходила?

– Да поесть отнесла, на бахчу…

– А мой Иван рано ушел на колхозное поле. На стане уж теперь обед был. Когда ждать не знаю, сено косят.

– Мы, наверно, осенью тоже в колхоз пойдем. Вчера мой с Андреем Ищенко решали. Тому теперь четыре коровы никак не прокормить. Бедняки-то все в колхоз вступили. В наем никто не идет. А одному трудно…

В разговор опять вмешался дед Петро:

– Да сегодня, где это сено косить, вон колхозники везде, где лучшие луга… А когда приехали и на гриве травы по пояс, и околочной полно было. Это сейчас у нас тридцать шестой идет? На будущий, значит, уж тридцать лет будет, как я в здешних местах… Все изменилось…

Он оглядел большой двор. Березовые дрова освежали своей чистотой плетеный забор, по вечерам их аккуратно складывал Алексей…

– Алешка, – произнес он, с нежностью думая о внуке. Отыскал взглядом чурочку поустойчивее, присел и, оперевшись на палку сложенными одна на другую руками, долго смотрел вдаль… Ему в свои почти восемьдесят, вчерашнее труднее бывает вспомнить, чем годы молодые.

***

Остановка длиною в жизнь

Монотонно тарахтит бричка… Пересушенные за долгую дорогу деревянные колеса, кажется, вот-вот рассыплются. Марфуша трет кулачками глаза и хочет заплакать, устала. Знойный полдень «загоняет» многих переселенцев в тень.

Сворачивает и Петр. Мажниковы, Медютовы, Ермаковы обедают вместе. Они едут на двух телегах. Те, кто остановился, молча присаживаются рядом. Петр опускает руку на дно рогожного мешка, достает несколько картофелин, аккуратно укладывает в горячую золу прогоревшего костерка и веткой подгребает угольки. Видя, что дочурка, примостившись на раскинутых пожитках, засыпает, устраивается рядом…

– Петр, картошка-то остынет, – кричит кто-то из попутчиков с уже отъезжающей телеги…

Остановились, не сговариваясь, к вечеру почти все подводы на одном месте, У воды. Рядом возвышенность – грива, густая трава, а березы, да осины – сколько глаз может усмотреть, по всем сторонам.

 – Где-то в этих местах должна быть отметка, помните, землемер что сказал: «Приедете, колышки найдете, там и размещайтесь».

– Какие тебе, Петр, колышки, вон темнеет уже, где их искать. Давайте на ночлег готовиться, – перебил Афоня Медютов.

К вечеру другого дня приехал землемер из Татарска. Привез еще одну семью, видимо, по железной дороге добирались… Место указал невдалеке. Никто не спорил. Сажнем отмерил участки, переночевал и на рассвете уехал.

Петр вспомнил, как он нахваливал сибирские просторы своим землякам. Он-то видел эти восходы и закаты, когда с русскими войсками шел на Маньчжурию. Чьи-то годы считала кукушка, и ее монотонный голос откликался эхом, блестящая водяная гладь, словно зеркало, отражала в себе уже заходящее солнце. Он перелистывал страницы жизни и вспоминал о том, как забросила его в Сибирь судьба, как растил в трудностях своих четверых детей, как быстро прошли годы, и уже не мог понять какие места ему дороже, ибо поиски лучшей доли, стали длиною в жизнь. Петр, степенно подняв потяжелевшую руку, провел по лицу, словно смахивая нахлынувшие воспоминания, а может то солнце  ослепило глаза, и они повлажнели…

Не знал тесть, что в это же время, также задумавшись, сидя на краю монотонно поскрипывающей телеги, загруженной спелыми арбузами, думал свою нелегкую думу Алексей
.

                                                     *   *   *

       На снимках: Три поколения семьи переселенцев  Савелия Федоровича Стасенко - мой дедушка   и Марии Яковлевны Щекотиной  - в центре  второго  снимка гладко  зачесанная  на пробор с ребенком  на  руках - моя  родная  бабушка,  о которой я упоминала в  предыдущей  публикации.  

              На  первом снимке - "И уж у  детей дети народились". Вся семья Стасенко жила вместе. Вверху  в первом  ряду в  белой  расшитой  блузке моя мама, а в правом углу  у тети на руках - это я . Папа служит в  это время в Порт-Артуре, который  тогда  был нашим, я  об  этом уже писала.

              В очерке  нет  ни одного  вымышленного имени. Фотоснимки семьи Стасенко  и Щекотиных  использованы потому как эта семья является  типичной  для переселенцев.

                                           Продолжение следует.